Письмо автору
|
Домой Блог SQL-Базы DSO-базы Гено-базы Проекты Статьи Документы Книги Чат Письмо автору
|
|
№ 1210
7 января 1914 г.
Подписная цѣна
съ доставкой и пересылкой на годъ 6 руб.
На года 4 р., на 3 мѣсяца 3 р., за границу 8 р.
Отдѣльные №№ по 15 к.
За перемѣну адр. 28 к. Статьи и замѣтки должны быть за подписью и адрес. автора. Въ случаѣ надобн. статьи передѣлыв. въ редакц. Для личныхъ объясн. редакція открыта, исключ. празд., по вторн., четв. и пятниц. отъ 6 до 8 ч. Тел. 72-52.
Годъ XXVII. Начатъ съ № 1209. —< С.-Петербургъ, Колокольная, 14. >—
Выходитъ еженедѣльно.
Начальникъ 5-й пѣх. дивизіи, генералъ-лейтенантъ
Павелъ Антоновичъ ПАРЧЕВСКІЙ.
Родился въ 1854 г., образованіе получилъ въ Могилевской классической гимназіи и въ 1-мъ военномъ Павловскомъ училищѣ, откуда въ 1876 г. выпущенъ былъ офицеромъ въ 16-ю артиллерійскую бригаду, въ составѣ которой участвовалъ въ
кампаніи 1877-1878 гг. За боевыя отличія награжденъ орденами св. Анны 4-й ст. съ надписью „за храбрость“, св. Станислава 3-й ст. съ меч. и бант. и св. Анны 3-й ст. съ меч. и бант. По окончаніи въ 1883 г. курса Николаевской академіи генеральнаго штаба, послѣдовательно занималъ должности: старшаго адъютанта штаба 9-й кавалерійской дивизіи, оберъ-офицера для порученій при штабѣ Харьковскаго военнаго округа, штабъ-офицера при управленіи 14-й мѣстной бригады, старшаго адъютанта штаба Кіевскаго военнаго округа и начальника штаба 2-й казачьей сводной дивизіи. Въ 1899 г. назначенъ командиромъ 167-го пѣхотнаго Острожскаго полка и занималъ эту должность до 3-го февраля 1903 г., когда произведенъ былъ въ генералъ-маіоры съ назначеніемъ начальникомъ штаба войскъ Забайкальской области. Въ Русско-Японскую войну занималъ должность интенданта тыла манчжурской арміи. Въ 1906 г. назначенъ окружнымъ интендантомъ Иркутскаго воен. округа; въ 1907 г. назначенъ начальникомъ 48 пѣх. рез. бригады, а въ 1910 г. — командиромъ 2-й бригады 6-й пѣх. дивизіи. 31 декабря 1913 г. произведенъ въ генералъ-лейтенанты съ назначеніемъ на нынѣ занимаемую должность.
-- Въ Высочайшемъ приказѣ в. в. 25-го декабря 1913 года объявлено:
Государю Императору благоугодно было Высочайше соизволить на присвоеніе полкамъ Оренбургскаго казачьяго войска именъ наиболѣе чтимыхъ въ немъ военачальниковъ, а также и историческихъ наименованій, съ коими связано учрежденіе названнаго войска.
Посему Его Императорское Величество Всемилостивѣйше повелѣть соизволилъ нижеслѣдующимъ полкамъ Оренбургскаго казачьяго войска именоваться впредь:
2-му Оренбургскому казачьему полку — 2-мъ Оренбургскимъ казачьимъ Воеводы Нагого полкомъ.
3-му Оренбургскому казачьему полку — 3-мъ Уфимско-Самарскимъ полкомъ Оренбургскаго казачьяго войска.
4-му Оренбургскому казачьему полку — 4-мъ Исетско-Ставропольскимъ полкомъ Оренбургскаго казачьяго войска.
5-му Оренбургскому казачьему полку — 5-мъ Оренбургскимъ казачьимъ Атамана Могутова полкомъ.
6-му Оренбургскому казачьему полку — 6-мъ Оренбургскимъ казачьимъ Атамана Углецкаго полкомъ.
9-му Оренбургскому казачьему полку — 9-мъ Оренбургскимъ казачьимъ Атамана Подурова полкомъ.
Государю Императору благоугодно было Высочайше соизволить на присвоеніе имени полковника Бурсака 2-го — 1-му Черноморскому полку Кубанскаго казачьяго войска.
Означенному полку впредь именоваться 1-мъ Черноморскимъ полковника Бурсака 2-го полкомъ Кубанскаго казачьяго войска.
-- Пріемъ офицеровъ въ интендантскую академію въ 1914 году будетъ произведенъ на основаніи приказа по военному вѣдомству 1906 года № 168 и циркуляра главнаго штаба 1902 года № 218, причемъ, согласно приказа но военному вѣдомству 1911 года № 541 и циркуляра главнаго штаба 1912 года № 33, къ вступительному экзамену въ 1914 году будутъ допущены только офицеры, прослужившіе въ офицерскихъ чинахъ не менѣе шести лѣтъ въ строю. На основаніи § 2 циркуляра главнаго штаба 1902 года за № 218, днями для предварительныхъ испытаній офицерамъ, желающимъ поступить въ интендантскую академію, назначены 3-е и 4-е марта 1914 года. Предварительные экзамены будутъ произведены по военной администраціи, по русской исторіи, по алгебрѣ, геометріи, тригонометріи и физикѣ (по механическому ея отдѣлу). Пріемный экзаменъ при академіи въ августѣ — сентябрѣ сего года будетъ произведенъ по программѣ, изданія 1914 года (Ц. гл. шт. 1913 г. № 224).
-- На запросъ одного изъ окружныхъ штабовъ о томъ, какимъ порядкомъ надлежитъ направлять требованія объ отпускѣ большихъ пособій сверхсрочнослужащимъ, выслуживающимъ таковое въ текущимъ и послѣдующихъ годахъ, въ виду того, что въ циркулярномъ предписаніи главнаго штаба отъ 19-го ноября 1912 года за № 78911 былъ указанъ порядокъ направленія такихъ требованій лишь относительно сверхсрочнослужащихъ, выслужившихъ уже къ тому времени право на большія пособія, — главный штабъ, по сношеніи съ главнымъ интендантскимъ управленіемъ, разъяснилъ, что такъ какъ довольствующія интендантскія управленія (окружныя и корпусныя) не могутъ быть компетентны въ разрѣшеніи вопроса о правѣ сверхсрочнослужащихъ на большія пособія, то признается настоятельно необходимымъ, чтобы существующій порядокъ отпуска большихъ пособій сверхсрочнослужащимъ былъ сохраненъ и на будущее время, почему и впредь всѣ требованія объ отпускѣ большихъ пособій сверхсрочнослужащимъ, состоящимъ на службѣ, надлежитъ направлять черезъ довольствующія интендантскія управленія въ главный штабъ, который уже со своимъ заключеніемъ будетъ направлять эти требованія въ главное интендантское управленіе.
Такъ какъ нѣкоторыми интендантскими управленіями иногда смѣшиваются требованія объ отпускѣ большихъ пособій сверхсрочнослужащимъ, какъ состоящимъ на службѣ, такъ и уже уволеннымъ отъ нея, для которыхъ существуетъ порядокъ, установленный ст. 465 кн. VIII Св. Воен. Пост. 1869 г., изд. 2-е, то, во избѣжаніе изъятія требованіи, касающихся уволенныхъ уже со службы, и возвращенія таковыхъ требованій для иного направленія, признано необходимымъ подтвердить всѣмъ начальствующимъ лицамъ о
существующемъ различіи въ порядкѣ истребованія большихъ пособій сверхсрочнослужащимъ, состоящимъ на службѣ и уволеннымъ отъ таковой, вызываемомъ разницей въ кредитахъ, изъ коихъ отпускаются эти пособія (Пр-ніе Виленск. в. о. 1913 г. № 258).
-- Высочайше утвержденнымъ 24-го сентября 1913 г. положеніемъ Военнаго Совѣта, объявленнымъ при приказѣ по военному вѣдомству того же года № 541, постановлено измѣнить дѣйствовавшія до настоящаго времени законоположенія о ротныхъ командирахъ и офицерахъ воспитателяхъ Пажескаго Его Императорскаго Величества и кадетскихъ корпусовъ.
Согласно означенному положенію, между прочимъ, установленъ новый порядокъ избранія на должности офицеровъ-воспитателей Пажескаго и кадетскихъ корпусовъ, а именно, кандидаты на эти должности должны рекомендоваться непосредственно войсковыми начальниками изъ числа офицеровъ, подвѣдомственныхъ имъ войсковыхъ частей. Далѣе, представленные кандидаты подлежатъ включенію, съ разрѣшенія начальника главнаго управленія военно-учебныхъ заведеній, въ особый кандидатскій списокъ, который затѣмъ и разсылается директорамъ Пажескаго и кадетскихъ корпусовъ, для выбора изъ него офицеровъ для замѣщенія вакантныхъ должностей офицеровъ воспитателей. При этомъ установлено, что войсковые начальники должны входить въ главное управленіе военно-учебныхъ заведеній съ представленіями о зачисленіи кандидатовъ на указанныя должности ежегодно къ 1-му мая.
Имѣя въ виду, что въ настоящее время указанный выше срокъ уже прошелъ и что примѣненіе новаго положенія объ избраніи офицеровъ-воспитателей необходимо начать немедленно, главный штабъ, по приказанію военнаго министра, сдѣлалъ распоряженія о доставленіи начальниками дивизій и равными имъ по власти начальниками, въ главное управленіе военно-учебныхъ заведеній теперь же и не позже 1-го января 1914 года, списка офицеровъ, желающихъ служить въ военно-учебномъ вѣдомствѣ на должностяхъ офицеровъ-воспитателей въ Пажескомъ Его Императорскаго Величества и кадетскихъ корпусахъ, удовлетворяющихъ всѣмъ новымъ условіямъ для назначенія на означенныя должности и удостоенныхъ войсковыми начальниками къ зачисленію въ кандидаты на эти должности (Пр-ніе Туркестанск. в. о. 1913 г. № 353).
Почти непосредственно послѣ русско-японской войны въ прессѣ появились указанія на замѣчаемое ослабленіе дисциплины въ войсковыхъ частяхъ, явившееся въ свое время одною изъ причинъ неудачнаго исхода войны; мнѣніе это какъ-то особенно быстро было признано правильнымъ и встрѣтило одобреніе на верхахъ, вслѣдствіе чего почти сейчасъ же появились приказы, распоряженія и циркуляры, въ коихъ рекомендовалось начальникамъ всѣхъ степеней повысить требованія по отношенію подчиненныхъ, усиливъ дисциплинарныя взысканія за всѣ проступки, неуклонно примѣняя указанія ст. 1 дисциплинарнаго устава «не оставлять проступковъ подчиненныхъ безъ взысканій».
Это требованіе сейчасъ же стало исполняться и немедленно какъ изъ рога изобилія посыпались всякія кары на головы низшихъ, а высшіе мѣриломъ своей дѣятельности начали считать общее число наложенныхъ ими взысканій, стремясь всѣми силами не только пользоваться каждымъ случаемъ для наложенія ихъ, но и въ самомъ незначительномъ дѣлѣ найти возможно большее число виновныхъ лицъ.
Такимъ путемъ въ короткое время выросла система наистрожайшаго воздѣйствія, каковою и предполагалось подтянуть
2-й Московскій кадетскій корпусъ. (Въ скобкахъ показанъ годъ выпуска изъ корпуса). Обѣдъ 8-го декабря 1913 года.
Верхній рядъ слѣва: 1) Е. Е. Пароменскій (1897 г.). 2) И. П. Романовъ. 3) В. П. Ширма (1892 г.). 4) М. Н. Радецкій (1896 г.). 5) С. А. Голембіевскій (1894 г.). 6) А. И. Голицинскій (1891 г.). 7) С. А. Харитоновъ (1894 г.). 8) А. П. Дзюбандовскій (1906 г.). 9) Г. Ст. Дунаевскій (1892 г.).
Средній рядъ слѣва: 1) В. Е. Игнатовичъ (1883 г.), помощн. главн. воен. прокур. 2) А. А. Курбатовъ (1885 г.). 3) А. С. Макаренко (1879 г.), главн. воен. прокуроръ. 4) А. А. Денъ (1885 г.). 5) М. М. Виландъ (1878 г.). 6) Д. В. Филатьевъ (1885 г.). 7) А. И. Звонниковъ (1883 г.), начальникъ Военно-юридическ. академіи. 8) Д. Ф. Огневъ (1882 г.). 9) А. П. Архангельскій (1890 г.), помощн. дежурн. генер. Главнаго Штаба. 10) Н. И. Юрловъ (1880 г.). 11) I. В. Павловъ (1884 г.), Красносельскій комендантъ. 12) С. Н. Дельвигъ (1883 г.), ком. 24-й Артил. бриг. 13) В. В. Парафіяновичъ.
Нижній рядъ слѣва: 1) М. М. Токарскій (1886 г.). 2) Р. А. Дурлахеръ (1872 г.), постоян. членъ Артиллерійск. комитета. 3) А. Л. Корольковъ (1876 г.), профес. Михайловск. Артил. академіи. 4) Колокольцовъ (1863 г.), 5) А. А. Веденяпинъ (1862 г.), членъ Воен. Совѣта. 6) В. А. Березовскій (1869 г.). 7) Д. Н. Головачевъ (1863 г.). 8) Н. А. Колокольцевъ (1865 г.). 9) В. В. Савельевъ (1864 г.), членъ Государств. Совѣта съ 1906 г.
войска и заставить этимъ самымъ больше работать офицерскій составъ, но при этомъ появилась замѣтная особенность, по которой всякая исполнительность являлась обязательною для низшихъ, а на высшій составъ она какъ бы не распространялась.
Въ силу такого положенія получилась странная двойственность, при которой для верховъ требованія оставались минимальными, а для низовъ принимались самыя суровыя воздѣйствія не только за маловажные проступки, но и за незначительныя упущенія, не имѣющія никакого существеннаго значенія.
По отношенію же начальниковъ всѣхъ степеней стала прикладываться особая мѣрка, опредѣлявшая, въ достаточной ли мѣрѣ строгъ данный начальникъ, и всѣ тѣ, кто хотя бы и безъ всякаго разбора налагалъ десятки, сотни взысканій, отмѣчались какъ строгіе начальники, могущіе держать свои части въ полномъ порядкѣ, причемъ совершенно не принималось во вниманіе то зло, которое создавалось образованіемъ атмосферы недовольства, несправедливыми строгостями и разрушеніемъ нервной системы лицъ, посвятившихъ всѣ свои силы службѣ. Въ дальнѣйшемъ появился особый взглядъ среди высшихъ начальствующихъ лицъ также нашедшій себѣ много сторонниковъ, заключавшійся въ возложеніи отвѣтственности за сдѣланный кѣмъ-либо проступокъ на всѣхъ начальствующихъ лицъ, коимъ подчинено данное лицо, до командировъ отдѣльныхъ частей включительно съ наложеніемъ на всѣхъ нихъ взысканій за вину подчиненнаго, съ особою раздѣлкою «подъ орѣхъ» въ приказахъ; въ этихъ приказахъ весь составъ штабовъ изощрялся въ описаніяхъ возможно ядовитѣе обстоятельствъ, сопровождавшихъ совершеніе проступка, и выливались цѣлые ушаты помой на виновныхъ, ихъ начальниковъ и пр. прикосновенныхъ лицъ, причемъ служебное положеніе во вниманіе не принималось, и старый штабъ-офицеръ сплошь и рядомъ за канцелярское упущеніе подвергался такой же раздѣлкѣ, какъ и молодой оберъ-офицеръ, манкирующій службою.
Нельзя въ этихъ случаяхъ также не отмѣтить, что большинство высшихъ начальниковъ, относясь до крайности строго къ подчиненнымъ, считаютъ для себя лично все дозволеннымъ, а себя какъ бы стоящими внѣ какихъ-либо требованій закона, а потому и могущихъ ихъ не исполнять. И въ то же время свои личные взгляды и мнѣнія эти лица признаютъ для своихъ подчиненныхъ имѣющими обязательную силу закона, а самые законы, уставы и проч. какъ бы чѣмъ-то совершенно не нужнымъ и если не вреднымъ, то безполезнымъ, что невольно привело къ цѣлому ряду беззаконій, на которыя опять-таки болѣе высокое начальство вниманія не обращало, считая, что все невыходящее изъ рамокъ предоставленной по закону дисциплинарной власти должно быть признаваемо правильнымъ.
Въ дальнѣйшемъ появилось и признаніе многими самой дисциплинарной власти недостаточной, благодаря чему стали встрѣчаться угрозы болѣе сильными карами, съ требованіями каждый мельчайшій проступокъ офицера отмѣчать въ предстоящей аттестаціи. Въ то же время самыя аттестаціи, обсуждавшіяся въ аттестаціонныхъ совѣщаніяхъ, принимавшихъ во вниманіе все касающееся аттестуемыхъ и постановлявшихъ свое рѣшеніе въ видѣ заключенія о достойности къ выдвиженію на высшія должности внѣ очереди или по старшинству, подвергались высшими начальниками измѣненіямъ съ пониженіемъ на одну и даже двѣ степени, и такимъ путемъ всякое значеніе аттестаціонныхъ совѣщаній подрывалось въ корнѣ, а члены ихъ стали смотрѣть на свое участіе какъ на формальность, не имѣющую никакихъ практическихъ результатовъ.
Постепенно количество дисциплинарныхъ взысканій настолько увеличилось, что стали встрѣчаться части съ очень хорошимъ работящимъ составомъ, гдѣ число взысканій при 35 офицерахъ достигло колоссальной цифры отъ 120 до 250 въ теченіе года, а въ большомъ соединеніи, равномъ дивизіи, выразилось уже чудовищной цифрою въ 1300 взысканій, наложенныхъ на однихъ лишь офицеровъ начальниками всѣхъ степеней. И этотъ неудержимый потокъ дисциплинарныхъ взысканій совершенно уничтожилъ ихъ
нравственно-воспитательное значеніе, такъ какъ даже люди самолюбивые настолько къ нимъ привыкли, что приказы съ цѣлымъ рядомъ взысканій никакого дѣйствія уже не производили, вызывая въ офицерскихъ кружкахъ лишь смѣхъ и большую озлобленность противъ всѣхъ начинаній начальства, безъ всякаго разбора карающаго всѣхъ и за каждый пустякъ.
Въ то же время нижніе чины являлись невольно страдающими, такъ такъ на нихъ непосредственно отзывалось нервное настроеніе ихъ начальниковъ, терявшихъ, несмотря на внѣшній смѣхъ, свое душевное равновѣсіе и въ свою очередь съ особою, даже не строгостью, а жестокостью, относившихся къ своимъ подчиненнымъ, что явилось прямою причиною увеличивавшагося числа побѣговъ въ этихъ частяхъ, гдѣ карающее начало оказалось возведеннымъ въ культъ, а пріемы воспитательные отошли незамѣтно на задній планъ, а за тѣмъ и совершенно стушевались.
Подвергаемые ежечаснымъ взысканіямъ до увольненія со службы въ дисциплинарномъ порядкѣ начальствующіе нижніе чины, въ особенности изъ числа сверхсрочнослужащихъ, потерявъ всякую вѣру въ прочность своего служебнаго положенія, стали относиться лишь съ внѣшнимъ усердіемъ къ своимъ обязанностямъ, срывая свое сердце на подчиненныхъ.
Офицерскій же составъ подъ впечатлѣніемъ всѣхъ на него воздѣйствій и шельмованій страшно изнервничился и, видя, что на все это высшее начальство не обращаетъ никакого вниманія, первоначально пытался приносить законнымъ порядкомъ жалобы, но какъ извѣстно, въ арміи уже давно укоренился къ несчастью глубоко неправильный взглядъ, что во всѣхъ случаяхъ при рѣшеніи дѣлъ между старшими и младшими необходимо во имя яко бы охраненію дисциплины становиться па сторону старшихъ, признавая всегда ихъ дѣйствія правильными, почему всѣ такія жалобы оставляются безъ послѣдствій и въ то же время во имя дисциплины совершается цѣлый рядъ несправедливостей, въ дѣйствительности не поддерживающихъ, а разрушающихъ ее и подрывающихъ всякую вѣру въ законность.
Благодаря такому ложному взгляду на способы охраненію дисциплины даже исключительныя по своей строгости дисциплинарныя взысканія, налагаемыя па провинившихся, до отрѣшенія отъ должностей, связанныя съ огромными праволишеніями въ теченіе будущей службы до утраты права на полученіе ордена св. Владиміра за 35 лѣтъ, никогда и никакого разслѣдованія и провѣрки правильности наложенія этихъ взысканій не вызываютъ, хотя сплошь и рядомъ такія рѣшенія вполнѣ зависятъ лишь отъ личныхъ взглядовъ и индивидуальныхъ особенностей даннаго начальника, причемъ въ то время, какъ одинъ за тотъ же самый проступокъ отрѣшаетъ отъ должности, другой подвергаетъ аресту на нѣсколько сутокъ на гауптвахтѣ.
И какъ это ни странно, въ то время, какъ каждая жалоба нижнихъ чиновъ вызываетъ къ себѣ особое вниманіе и весьма тщательное разслѣдованіе съ полнымъ всегда удовлетвореніемъ жалующагося и самыми строгими карами на нарушившихъ его права, настолько же жалобамъ офицеровъ не придается никакого значенія и случаи разслѣдованій по нимъ крайне рѣдки и исключительны.
Постепенно ни чѣмъ не сдерживаемый произволъ сталъ расти, а высшія власти во имя яко бы охраненія дисциплины закрываютъ глаза на всякія неправильности, подвергая подъ часъ карамъ тѣхъ офицеровъ, которые заявляли жалобы, главнымъ образомъ за нарушеніе правилъ для ихъ принесенія, къ числу которыхъ относятся даже заявленія ихъ по телеграфу, какъ сношенія, не предусмотрѣнныя правилами, а самая жалоба всегда признается неподлежащей разсмотрѣнію.
Мало-по-малу, благодаря всей этой системѣ, атмосфера въ арміи особенно сгустилась и наступила полоса унынія, до крайности вредно отражающаяся на службѣ. Всякая вѣра въ законность стала изчезать и вмѣсто этого вкоренилась увѣренность въ возможность во всякую минуту оказаться безъ вины виноватымъ и получить отъ усмотрѣнія высшаго начальства такую порцію воздѣйствія, которая вполнѣ достаточна, чтобы испортить въ конецъ всю службу.
Все это, вмѣстѣ взятое, въ совокупности и создаетъ тѣ невыносимыя условія, отъ которыхъ сплошь и рядомъ бѣгутъ
изъ частей, и поэтому неудивительно, что молодой офицеръ на вопросъ о причинахъ ухода убѣжденно отвѣчаетъ: «Не могу служить, я прослужилъ двѣ недѣли, а за это время мой ротный командиръ подвергнутъ аресту на недѣлю, а баталіонный на четыре дня — боюсь и предпочитаю искать службы, гдѣ мое самолюбіе будетъ больше ограждено».
Такимъ путемъ всѣ эти мѣры строгости привели въ сравнительно короткое время къ противоположнымъ результатамъ и вся система разлагающимъ образомъ воздѣйствовала не только на офицерскій составъ, но и на нижнихъ чиновъ, которые, читая постоянно шельмованія своихъ начальниковъ въ приказахъ, не могли остаться при своей вѣрѣ въ ихъ знанія и авторитетность по различнымъ вопросамъ, а видя офицеровъ постоянно на гауптвахтахъ подъ арестомъ, утратили и свое къ нимъ уваженіе и вмѣсто пользы вся система принесла трудно-поправимый вредъ, уронивъ офицерскій составъ въ глазахъ нижнихъ чиновъ.
Въ настоящее время пришло время для признанія ошибочности сдѣланнаго опыта, а поэтому, помня, что всякое натягиваніе имѣетъ извѣстный придѣлъ, за которымъ находится неминуемый разрывъ, необходимо отъ безразборныхъ огульныхъ дисциплинарныхъ взысканій, перейти къ законнымъ отношеніямъ, опредѣленнымъ статьями дисциплинарнаго устава, а именно: избѣгая всякой неумѣстной строгости (ст. 4 устава), накладывая взысканія помнить, что таковое должно соотвѣтствовать важности вины, принимая обязательно въ соображеніе свойство проступка, всѣ обстоятельства, коимъ онъ сопровождался, и прежнее поведеніе виновнаго, а въ дѣлахъ, касающихся исполненія обязанностей службы время нахожденія въ опой и степень знанія порядка службы, и точно удостовѣрившись въ винѣ подчиненнаго (ст. 60—61 уст.).
Нельзя при этомъ не пожелать, чтобы по каждой жалобѣ офицера обязательно производилось бы дознаніе, а взысканія, налагаемыя па офицеровъ, объявлялись бы въ предписаніяхъ безъ отдачи объ этомъ въ приказахъ.
N.
Не разъ уже поднимался вопросъ о цѣнности и въ связи съ нею потребляемости нашей военной печати.
Высказывались писатели, отвѣчали читатели, изображали въ карикатурахъ мерзость и запустѣніе въ офицерскихъ библіотекахъ нѣкоторые издатели.
Кто правъ, кто виноватъ — вопросъ очень сложный и сложенъ-то онъ именно потому, что въ основѣ его лежитъ положеніе довольно вѣское: болтать-то болтай, да не безъ удержу, знай мѣру, иначе того — сначала скажутъ, что писать, хотя бы и правду, но изъ предѣловъ дозволеннаго выходящую, не всегда удобно и позволительно, а потомъ... Ну, понятно, что можетъ случиться потомъ съ человѣкомъ, пишущимъ отъ сердца, отъ души.
Произведенная анкета среди военныхъ читателей о военныхъ писателяхъ поразила меня необыкновенной осторожностью, доходящей почти до двуличія, и хитростью средняго нашего военнаго читателя. Удивительно даже: ничего, или очень мало, какъ говорятъ, читаетъ онъ, а подите же, тоже лѣзетъ со своими мнѣніями. Общій отзывъ мало читающаго средняго военнаго читателя почти что восторженъ, по произведенной анкетѣ: пишутъ, говоритъ онъ, бойко, талантливо. Но такъ какъ нѣтъ правилъ безъ исключенія, а пятна и на солнцѣ бываютъ, то вещи, написанныя слабо, вымученныя, лишенныя литературнаго изящества, въ строку не ставятся, нельзя же въ самомъ дѣлѣ совать туда всякое лыко, хотя бы иногда даже и очень длинное, растянутое на нѣсколько нумеровъ.
Прекрасно, говоритъ средній читатель, пишетъ г. А., но впрочемъ, иногда увлекается проповѣдью такихъ несуразныхъ положеній по части выработки однотипности и всеобщаго равненія воинскаго духа и обычаевъ, что невольно ополчаетъ противъ себя своихъ литературныхъ собратьевъ, *)
*) Впечатлѣнія позаимствованы изъ „Русск. Инв.“.
упрекающихъ его въ военно-соціалистическихъ бредняхъ и утопіяхъ.
Недуренъ г. Б. Жаль только, что по младости лѣтъ своихъ, а молодости многое, впрочемъ, простительно, сильно разбрасывается, вѣроятно, потому, что пишетъ срочно, а вѣдь при срочности — вынь, да подай, иногда и очень опытные писатели начинаютъ воду водой разводить. Положимъ, что писателю живущему въ большомъ городѣ, писать по матеріальной необходимости приходится много, но зачѣмъ же браться и за темы не по плечу, вѣдь этакъ легко прорваться и вылить на бѣднаго читателя очередной ушатъ воды, разбавленный чернилами. Впрочемъ, въ будущемъ, при большей продуманности писаній и меньшей спѣшности ихъ, изъ него выработается настоящій литературный діамантъ.
А вотъ г. В. — этотъ, какъ говорятъ, былъ, да съ лѣтами весь вышелъ — литературный цензъ подошелъ, пора въ тиражъ. Оно конечно, были невыдыхающіе литературные старики, но то были не генералы отъ-инфантеріи или кавалеріи, то были — генералы отъ литературы и пока только одинъ изъ нихъ сумѣлъ сочетать въ себѣ оба эти чина — генералъ-отъ-инфантеріи и литературы — М. Драгомировъ.
Г. Г. талантливъ, это талантъ не какой-нибудь, а «Божіею милостью»; жаль только, что повѣствуетъ онъ очень длинно, да и сюжеты беретъ для своихъ писаній изъ временъ довольно отдаленныхъ, съ дѣйствующими лицами иностранцами, мало теперь интересными, а главное проводившими время иногда такъ, что попади теперь они въ нашу компанію, то навѣрное изъ-подъ ареста не выходили бы, а затѣмъ и вылетѣли бы совсѣмъ, по соотвѣтствующей ихъ дѣяніямъ аттестаціи.
Много и другихъ талантовъ, но все же читатель увлекается и любитъ тѣхъ, которые пишутъ, хотя и рѣзко, но правдиво, болѣя душой. Такіе по Божьей милости есть; ихъ любятъ, ихъ ищутъ; выписываютъ обязательно тѣ изданія, гдѣ они работаютъ на пользу арміи, а не только для авторскаго самоуслажденія или для полученія гонорара.
Правды, правды и правды, трижды ея ищетъ средній русскій военный читатель. Не нужна ему слащавая дидактика, не убаюкаютъ его увѣренія, что «на Шипкѣ все спокойно»; не безконечные споры нужны ему о насущныхъ жизненныхъ военно-научныхъ вопросахъ, а положительное, умное рѣшеніе ихъ и проведеніе въ жизнь. Онъ ждетъ снятія завѣсъ со многихъ явленій и представленія ихъ во всей наготѣ на судъ офицерскаго общественнаго мнѣнія.
Снимите же ихъ, дайте возможность высказываться съ полной откровенностью и тогда отъ многого дурного не останется и камня на камнѣ. Будутъ не читать, а зачитываться, и учиться, усваивать прочитанное, перерождаться, поймутъ, что ихъ понимаютъ, а вѣдь въ пониманіи взаимномъ заключается все. Иначе, отношеніе средняго военнаго читателя къ военной журналистикѣ останется все еще такимъ, какъ это удачно и зло изображено въ карикатурѣ «Военнаго міра» (1913 г. № 11).
На полу офицерской библіотеки — нераскупоренные тюки газетъ и журналовъ, столъ и стулья подернуты паутиной, а возлѣ стола библіотечный солдатъ, сметающій пыль съ неразрѣзанныхъ журналовъ и нетронутыхъ газетъ... Зло, но справедливо.
П. Пирогалловъ.
Въ одномъ изъ послѣднихъ номеровъ «Офицерской Жизни» снова подымается надоѣвшій и странный вопросъ о томъ, кто лучше и достойнѣе въ арміи. Рѣчь касается на этотъ разъ пенсіоннаго оклада. Авторъ горячо выступаетъ въ защиту строевыхъ передъ нестроевыми, предлагая сократить первымъ срокъ выслуги пенсіи. Служба строевыхъ офицеровъ, какъ говоритъ онъ, проходитъ «большую часть дня въ казармѣ», они подвергаются «частымъ физическимъ лишеніямъ», переживаютъ много «рискованныхъ и отвѣтственныхъ служебныхъ положеній», «развинчиваются уже съ половины этого срока (25-лѣтняго) и послѣдніе годы, собственно говоря, не служатъ, а кое-какъ «дотягиваютъ номеръ».
Открытіе памятника предкамъ Керчь-Еникольскаго полка, павшимъ въ войнѣ 1812 г. Слова командира полка послѣ открытіи памятника. (Къ корресп. „Павлоградъ“).
То ли дѣло гг. нестроевые, «сидящіе въ канцеляріи отъ 9 — 1 ч. дня, ведущіе спокойный, регулярный образъ жизни, безмятежно копошащіеся въ бумагахъ!» Тѣ «легко и незамѣтно выслуживаютъ 25 лѣтъ и, сохранивъ энергію и здоровье, даже не думаютъ объ уходѣ на покой». Грустно и обидно читать подобныя вещи, а еще больнѣе становится при мысли, что наивные авторы ихъ, несомнѣнно, убѣждены, будто бы своимъ выступленіемъ они поддерживаютъ попранную справедливость, защищаютъ незаслуженно обдѣленныхъ и т. п.
Еще, когда новый пенсіонный уставъ былъ лишь проектомъ, я на страницахъ «Развѣдчика» касался вопроса о вредѣ существованія въ арміи «черной» и «бѣлой» кости, какими бы именами ни называлась та и другая («Офицеры арміи второй степени»). Къ сожалѣнію, врагъ въ лицѣ предразсудка оказывается, по-видимому, сильнѣе идеи единства и равенства, за которую говоритъ не одна справедливость, но и исторія.
Мелочь, но мелочь характерная. Нестроевыхъ уже «обошли» новой формой, чего добраго, по совѣту сотрудника «Офицерской Жизни», «обездолятъ» и пенсіей.
Я служилъ въ пѣхотѣ, любилъ и до сихъ поръ люблю свой полкъ, былъ съ нимъ въ походѣ и съ нимъ же пережилъ трудную полосу мирнаго времени, съ глубоко-отраднымъ чувствомъ вспоминаю о полковыхъ товарищахъ, считаю строевую службу лучшими годами моей жизни, отъ души уважаю строевого офицера и отъ души привѣтствую всякое начинаніе, могущее скрасить его судьбу. И когда говорятъ объ уничтоженіи привиллегій нестроевыхъ въ интересахъ полнаго уравненія всего офицерскаго состава арміи, я не могу этому не сочувствовать.
Но г. А. Р., авторъ «Еще о пенсіяхъ офицерамъ» хочетъ не равенства, а передачи привиллегій однихъ другимъ. Это далеко не одно и то же.
Тяжела служба строевого офицера, но, что ни говори, а онъ служитъ живому дѣлу, можетъ въ своей работѣ отмежевать хотя маленькій уголокъ идеализму и поэзіи. Онъ,— не одинъ, потому что всякій полкъ, хоть и не всегда дружная, а все-таки семья.
Нестроевой офицеръ, въ огромномъ большинствѣ, рабъ бумаги.
Какъ можно вложить душу въ составленіе компилятивнаго доклада или веденіе денежной отчетности?
У нестроевого строго говоря, нѣтъ товарищей, есть лишь сослуживцы, съ которыми онъ встрѣчается только на службѣ. Въ большинствѣ нестроевыхъ вѣдомствъ воля и милость начальника замѣняетъ принципы равенства, старшинства и т. п., выдвигая впередъ чаще всего не наиболѣе способныхъ и трудолюбивыхъ, а умѣющихъ казаться такими. Какой карьеризмъ расцвѣтаетъ при этомъ, какое соперничество!
Строевой офицеръ можетъ служить солдату и любить его, соприкасаясь съ нимъ во всѣхъ сферахъ его жизни. Писарь — не солдатъ. Онъ такая же живая, пишущая машина, какъ и его начальникъ, только менѣе сложной системы.
Сверхъ-урочная работа въ штабахъ и управленіяхъ процвѣтаетъ далеко не хуже, чѣмъ въ строю. Не въ часъ, не ранѣе 3—4, а то въ 5—6 и даже, случается, въ 7 часовъ вечера возвращаются нестроевые домой. Многіе уносятъ работу на домъ и не изъ карьеризма, а, просто, по ея срочности и недостатку времени.
Нестроевые не имѣютъ казенной прислуги, собраній, нерѣдко даже заемныхъ капиталовъ.
Физическія лишенія? Да развѣ сидѣніе 7-8 часовъ въ душной, часто накуренной, атмосферѣ запертой комнаты безъ движенія, съ напряженнымъ взглядомъ и согнутой спиной въ теченіе долгихъ лѣтъ,— не лишеніе? Не случалось что-то видѣть бодрыхъ и энергичныхъ офицеровъ послѣ двадцатилѣтней службы внѣ строя, и, если у кого изъ отставныхъ и развинчены нервы и издергано сердце, то это именно у нашихъ «бюрократовъ». Лучше ли эти болѣзни ревматизма или катарра, нажитаго строевымъ офицеромъ — предоставляю судить читателямъ.
Привиллегіи нестроевыхъ все сокращаются. Число мѣстъ, близкихъ къ синекурѣ,— тоже. Параллельно развитію техники идетъ удивительно гармонично развитіе дѣлопроизводства и переписки.
Давно пора снять съ нестроевого офицера устарѣвшій для нашего времени трафаретъ «баловня судьбы», но не для того, что бы увѣнчать имъ строевого.
Честно и дружно будемъ работать всѣ, безъ различія кантиковъ, погонъ и аксельбантовъ, не мороча себѣ и другимъ голову обиднымъ вопросомъ:
— «Кто лучше?»
А въ особенности въ такомъ одинаково для всѣхъ насущномъ вопросѣ, какъ обезпеченіе нашей старости и семействъ.
Е. Кривцовъ.
Несмотря на то, что прошло уже больше 10 лѣтъ, какъ утвержденъ уставъ гарнизонной службы, есть въ немъ нѣкоторые пункты, которые до сихъ поръ остались точно невыясненными, и если непредвидѣнные эпизоды караульной службы ставятъ иногда въ затруднительное положеніе, то, обращаясь къ соотвѣтствующей статьѣ устава за справкой, или, хотя бы, въ поискахъ самооправданія въ принятомъ рѣшеніи — не всегда находишь вполнѣ опредѣленный отвѣтъ. Постараюсь не быть голословнымъ и приведу рядъ примѣровъ:
1) Если лицо, имѣющее право вызвать караулъ для повѣрки на платформу, желаетъ повѣрить караулъ въ періодъ времени отъ вечерней до утренней зари и дѣлаетъ распоряженіе, чтобы часовой у фронта вызвалъ караулъ на платформу 2-мя ударами въ колоколъ, то должна ли быть разбужена и выйти на платформу, безъ особаго приказанія, та смѣна, которая имѣетъ право спать? § 137 разъясняетъ только о случаѣ входа начальника въ караульное помѣщеніе.
Хотя въ уставѣ и нѣтъ точныхъ указаній о вызовѣ караула для повѣрки на платформу въ ночное время, но казалось бы, въ этомъ случаѣ онъ долженъ выйти на платформу въ полномъ составѣ (кромѣ той смѣны, которая стоитъ на постахъ).
2) §§ 243 и 244 гласятъ, что если караулъ вызванъ въ ружье, то онъ отдаетъ честь взятіемъ «на караулъ» всѣмъ генераламъ и адмираламъ и своимъ прямымъ начальникамъ,
начиная съ ротнаго командира, мимо его въ то время проходящимъ и проѣзжающимъ.
Теперь представимъ себѣ такой случай: въ періодъ времени отъ вечерней до утренней зари пріѣхалъ командиръ полка и вызвалъ караулъ для повѣрки на платформу; въ это время проѣзжаетъ мимо начальникъ дивизіи, будетъ ли караульный начальникъ командовать «слушай, на краулъ»? По логикѣ, казалось бы, что онъ долженъ командовать только «смирно», такъ какъ согласно никамъ, 242, караулъ отъ вечерней до утренней зари для отданія части па платформу не вызывается, тѣмъ болѣе, что и часовые будутъ отдавать честь, становясь только «смирно»; съ другой же стороны тотъ же § 242 гласитъ, что караулами не отдается честь во
Открытіе памятника предкамъ Керчь-Еникольскаго полка, павшимъ въ войнѣ 1812 г. Начальникъ h4>-й пѣх. дивизіи, генералъ-лейтенантъ Добровольскій, среди полковой семьи у подножія памятника. (Къ корресп. „Павлоградъ").
время смѣны, и ни слова не говорится о томъ, какъ отдаютъ честь караулы, вызванные для повѣрки на платформу ночью. Проведя параллель по отношенію отданія чести ночью часовыми, надо прійти къ заключенію, что караульный начальникъ долженъ командовать только «смирно! Равненіе направо» (или налѣво).
3) Когда новый караулъ подходитъ для смѣны къ платформѣ, то согласно § 83, за 60 шаговъ до мѣста расположенія смѣняемаго караула, начальникъ новаго караула командуетъ: «смирно».
Неся самъ караульную службу въ теченіе нѣсколькихъ лѣтъ, я видѣлъ разнообразное исполненіе этой команды, то есть: одни караульные начальники прикладывали руку къ головному убору, другіе же подавали команду только для проформы, ни какъ на нее не реагируя.
Что должно исполняться по этой командѣ? Если обратиться къ §§ 24, 53 и 70 строевого пѣхотнаго устава, то караулъ долженъ только взять твердо ногу, караульный же начальникъ руку къ головному убору прикладывать не долженъ, такъ какъ честь отдается только по командѣ: «равненіе направо» (налѣво).
4) Когда караулъ идетъ со знаменемъ, то офицеры караула имѣютъ шашки въ ножнахъ; какъ должны имѣть шашки офицеры при относѣ знамени послѣ смѣны караула? Есть ли это все еще караулъ, или же просто полурота, относящая знамя?
Такъ какъ, сойдя послѣ смѣны съ платформы, старый караулъ сразу идетъ домой, занеся знамя къ мѣсту его постояннаго нахожденія, караульный же начальникъ, караульный унтеръ-офицеръ и всѣ разводящіе остаются въ караульномъ помѣщеніи для сдачи постовъ, то возвращающіеся остатки караула не есть юридически «караулъ со знаменемъ», а это только полурота по строевому расчету, относящая знамя, а посему во время слѣдованія со знаменемъ, шашки у офицеровъ должны быть вынуты изъ ноженъ.
5) Послѣдніе годы всѣ часовые С.-Петербургскаго гарнизона стоятъ на постахъ съ заряженными ружьями, заряжая ихъ 4 патронами въ караульномъ помѣщеніи передъ заступленіемъ на посты.
Въ какой моментъ долженъ заряжать ружье первый часовой у фронта новаго караула?
Идти по улицамъ съ заряженнымъ ружьемъ онъ не можетъ, если же онъ зарядитъ ружье, принявъ отъ стараго часового сдачу, то не исполнитъ требованія: «заступать на постъ съ заряженнымъ ружьемъ», а посему, по командѣ: «часовой у фронта впередъ», онъ идетъ къ посту и, не доходя 2 шаговъ до него, долженъ остановиться, взять на изготовку и зарядить ружье 4 патронами. Въ это время старый часовой сдѣлаетъ свой законный шагъ вправо.
Зарядивъ винтовку, новый часовой вступитъ на постъ уже съ заряженнымъ ружьемъ и начнетъ принимать отъ стараго часового сдачу.
6) Во время смѣны карауловъ со знаменемъ, когда знамя новаго караула относится въ караульное помѣщеніе мимо обоихъ карауловъ, должны ли офицеры обоихъ карауловъ отдавать ему честь, прикладывая руку къ головному убору, и если должны, то по командѣ «гг. офицеры», или же сами — безъ всякой команды?
Уставъ, предусматривая всѣ команды во время смѣны карауловъ, объ этой детали ничего не говоритъ, если же базироваться на чувствахъ почитанія воинской святыни, то честь знамени должна отдаваться во время смѣны карауловъ при его относѣ, прикладываніемъ офицерами руки къ головному убору по командѣ караульнаго начальника.
«гг. офицеры». Нижніе же чины и такъ въ продолженіе всей смѣны карауловъ стоятъ смирно.
Указанные выше примѣры не плодъ досужей выдумки; наоборотъ, они служили источникомъ многочисленныхъ споровъ между строевыми офицерами: одни рѣшали ихъ такъ, другіе иначе; точной же ссылки на уставъ часто никто не могъ сдѣлать.
Я далекъ отъ мысли наводить критику на уставъ, но въ виду существующаго слуха, что уставъ гарнизонной службы будетъ скоро пересматриваться, я хочу указать на встрѣчающіяся въ нѣкоторыхъ случаяхъ практическія затрудненія, прямого выхода изъ которыхъ уставомъ не указано, что и порождаетъ нежелательное «толкованіе устава», тогда какъ въ немъ должно быть по возможности все предусмотрѣно и изложено ясно и опредѣленно.
А. Андреевъ.
Всякая мѣра можетъ въ началѣ проходить періодъ испытанія, но затѣмъ должна быть доводима до полноты развитія заложенной въ ней идеи, а не оставаться полумѣрой. Ибо извѣстно, что полумѣры часто не только безполезны, но и вредны; давая неполное удовлетвореніе дѣйствительной, назрѣвшей потребности, онѣ возбуждаютъ сначала недоумѣніе, а потомъ и отрицаніе.— Разбирая съ точки зрѣнія этихъ житейскихъ истинъ существующее положеніе о переводахъ офицеровъ арміи (пр. в. в. 1909 г. № 225), мы увидимъ, что: 1) положеніе это прошло уже періодъ испытанія, дѣйствуя четыре года, получивъ даже не одно разъясненіе; 2) являясь нѣкоторымъ подобіемъ правилъ о переводахъ офицеровъ въ гвардіи и въ Германской арміи — оно не даетъ достаточно полнаго осуществленія идеи права общества офицеровъ подавать свой голосъ въ вопросахъ о принятіи въ ихъ среду новаго сочлена. Жизненность этой идеи уже не приходится доказывать: при наличіи образцовъ въ лучшей части нашей арміи и въ лучшей (по офицерск. составу) изъ европейскихъ армій — она «носилась въ воздухѣ», частично даже примѣнялась кое-гдѣ. И пр. в. в. 1909 г. № 225 только закрѣпилъ то, что назрѣло въ сознаніи арміи, но неполно. На нашъ взглядъ — суть правилъ, такъ давно и удачно живущихъ въ гвардіи и у нѣмцевъ, въ предварительномъ ознакомленіи общества офицеровъ съ тѣмъ, кого оно принимаетъ въ свою среду. Только при наличіи знанія имѣетъ смыслъ и цѣну голосованіе вопроса о переводѣ. Между тѣмъ въ арміи въ настоящее время способы ознакомленія сводятся часто только къ прочтенію краткой записки о службѣ, свѣдѣній объ аттестаціи за послѣдній годъ, иногда изліяній самого просящагося... Нельзя не признать всего этого слишкомъ недостаточнымъ, и по качеству, и количеству, матеріаломъ.
— Наша практика знаетъ «прикомандированіе до перевода», на короткое время, когда переписка о переводѣ уже пущена въ ходъ. Въ нѣкоторыхъ частяхъ примѣнялись и болѣе продолжительныя прикомандированія, имѣющія цѣлью предварительное ознакомленіе, если не выходили изъ предѣловъ дивизіи или корпуса.
Поэтому не будетъ ни новшествомъ, ни чѣмъ-либо неподходящимъ къ духу закона, если будетъ установлено правило, чтобы заявленіе голосующихъ переводъ о недостаточности для общества офицеровъ имѣющихся въ данномъ случаѣ свѣдѣній о просящемъ и о прикомандированіи его къ части для непосредственнаго знакомства давало бы переводящемуся право на испрошеніе такого прикомандированія, доходя до распоряженія о томъ хоть бы и гл. штабомъ, въ случаѣ перехода изъ одного округа въ другой. Такое дополненіе закона дастъ: 1) ищущимъ перевода — обезпеченіе отъ отказа, очень вѣроятнаго въ части, дорожащей чистотою своего офицерскаго состава, если о просящемъ имѣются свѣдѣнія только на бумагѣ, которая, какъ извѣстно, все терпитъ, 2) обществамъ офицеровъ дѣйствительную, а не фиктивную возможность разобраться передъ голосованіемъ въ томъ, съ кѣмъ имѣютъ дѣло.
А. Жуковскій.
Существуетъ тенденція считать военныхъ писарей мало дисциплинированными и совершенно нестроевыми, а потому неподходящимъ элементомъ для назначенія на должности дѣлопроизводителей-офицеровъ.
Вѣдь писаря эти, мало того, что выпускаютъ ежегодно по 40 штукъ боевыхъ патроновъ, умѣютъ поворачиваться на мѣстѣ, вздваивать ряды и отдавать честь, они еще знакомы со сборкой, разборкой и сбереженіемъ винтовки; знаютъ ружейные пріемы; стрѣляютъ дробинками и вообще проходятъ строевое образованіе по строевому уставу и наставленію для стрѣльбы. Кромѣ того на инспекторскихъ смотрахъ, писаря становятся въ строй съ ружьями и продѣлываютъ упражненія наравнѣ съ конвойными-строевыми. Такъ что совершенно нестроевыми ихъ назвать можно только лишь на бумагѣ.
Мало дисциплинированными военные писаря также огульно, названы безъ всякаго основанія. Мнѣ приходилось служить въ нѣсколькихъ воинскихъ канцеляріяхъ, а также слышать благопріятные отзывы отъ другихъ дѣлопроизводителей и нахожу, что военные писаря, за исключеніемъ лишь единичныхъ случаевъ, вездѣ примѣромъ служатъ для другихъ нижнихъ чиновъ разнородныхъ командъ. Это объясняется тѣмъ, что въ писаря зачисляются лучшіе по своему физическому и умственному развитію писарскіе ученики, комплектуемые лучшими новобранцами. Замѣченные изъ нихъ въ неодобрительномъ поведеніи, или не выдержавшіе испытанія, послѣ подготовки ихъ на званіе писаря, откомандировываются въ строй и въ писаря проходятъ только дѣйствительно соотвѣтствующіе своему назначенію.
Проводя всю свою службу въ военныхъ канцеляріяхъ, подъ наблюденіемъ своего начальства изъ офицеровъ или чиновниковъ, исполняя одну и почти ту же работу съ послѣдними, дыша однимъ и тѣмъ же воздухомъ, военные писаря настолько облагораживаются, что становятся вполнѣ полуинтеллигентными людьми. Они уже и знакомство ведутъ съ мелкими чиновниками и писцами гражданскихъ учрежденій, они въ свободные отъ занятій часы читаютъ газеты, журналы и книги, пополняя свое образованіе научными предметами. Полагаю, что военные писаря, по своему умственному развитію, знанію военной службы и дисциплины, есть самый подходящій элементъ для замѣщенія хозяйственныхъ должностей въ войсковыхъ частяхъ, конечно, послѣ предварительнаго испытанія ихъ на чинъ при юнкерскихъ училищахъ, хотя бы по существующей нынѣ программѣ. Изъ нихъ-то я и считалъ подготовку кадра дѣлопроизводителей-офицеровъ, безъ расходовъ для казны, а не переименованіе чиновниковъ въ офицеры безъ расходовъ для казны. Если почему-либо нельзя переименовать военныхъ чиновниковъ въ офицеры съ правомъ занятія послѣдними только административныхъ должностей, то почему бы не переименовать въ классные чины тѣхъ офицеровъ, которые нынѣ занимаютъ должности, положенныя по штатамъ, безразлично, — въ офицерскихъ или классныхъ чинахъ. Пусть бы считались строевыми офицерами только тѣ, которые, получивъ спеціальную строевую подготовку, и служатъ въ строевыхъ частяхъ, а не и тѣ, которые занимаютъ должности дѣлопроизводителей управленій воинскихъ начальниковъ, по интендантству и въ другихъ войсковыхъ частяхъ, управленіяхъ и заведеніяхъ.
Переименованіе чиновниковъ въ офицеры административныхъ должностей, съ назначеніемъ послѣднимъ жалованья по существующимъ нынѣ окладамъ офицерскимъ чинамъ и сохраненіемъ нынѣ получаемыхъ столовыхъ денегъ и дало бы улучшеніе матеріальнаго положенія нынѣшнимъ военнымъ чиновникамъ.
Е. К.
Согласно приказу по В. В. 1913 г. № 106 парадная форма состоитъ изъ походнаго мундира съ пристегнутыми къ нему: шитымъ воротникомъ, лацканомъ, а въ гренадерскихъ
полкахъ и обшлагами;— вскорѣ затѣмъ приказомъ по В. В. было разрѣшено имѣть воротникъ вшивной. А практика показала, что парадный походный мундиръ дѣлается исключительно съ вшивнымъ воротникомъ и пришитымъ лацканомъ, а въ гренадерскихъ частяхъ и съ вшитыми обшлагами, что для того, чтобы этотъ мундиръ сзади не сидѣлъ собраннымъ складками мѣшкомъ, его приходится дѣлать въ талію съ пришивной юбкой, причемъ юбка эта въ виду отсутствія сзади разрѣза на нѣкоторыхъ объемистыхъ таліяхъ топорщится очень некрасиво. — Словомъ, практика показала, что для парадной формы приходится шить отдѣльный походный мундиръ, который кромѣ парадной формы не приходится носить никогда. — Невольно поэтому приходишь къ заключенію, что въ видахъ сбереженія офицерскаго кармана и въ видахъ удобства было бы желательно введеніе для офицеровъ пѣхотныхъ армейскихъ частей мундира покроя, существовавшаго до приказа по В. В. 1913 г. № 106, причемъ при парадной формѣ надѣвались бы эполеты и пристегивался бы лацканъ, а при обыкновенной и повседневной формѣ мундиръ носился бы съ погонами.
Тогда могъ бы быть совершенно отмѣненъ вицъ-мундиръ.— Что касается цвѣта параднаго мундира, то въ виду того, что большинству частей нашей арміи вовсе не приходится быть въ строю въ зимней парадной формѣ, или въ крайнемъ случаѣ 1-2 раза въ годъ, да и притомъ парадный офицерскій мундиръ все равно и по покрою и по блеску отличается сильно отъ параднаго мундира нижняго чина, желательно было бы имѣть офицерскій мундиръ темнозеленаго цвѣта, что и практичнѣе и красивѣе.
При установленіи отдѣльнаго параднаго мундира можно было бы отмѣнить канты на походныхъ мундирѣ, кителѣ и фуражкѣ: это бы удешевило ихъ стоимость и исключило бы необходимость передѣлки ихъ передъ выступленіемъ въ военный походъ.— Желательно возстановленіе на походномъ мундирѣ и кителѣ нашивныхъ кармановъ, такъ какъ только они и соотвѣтствуютъ назначенію кармана.
Является совершенно непонятнымъ для чего офицерамъ сохранена темнозеленая фуражка, отмѣненная для нижнихъ чиповъ? Это лишній расходъ и кромѣ того вызываетъ массу неудобствъ при поѣздкахъ изъ лагерей въ городъ и обратно.
Разъ папаха сѣрая, то черный барашковый воротникъ рѣжетъ глазъ. Желательно бы разрѣшить ношеніе сѣрыхъ воротниковъ.
Высказанныя здѣсь пожеланія диктуются практикой жизни и единственнымъ стремленіемъ облегчить скудный офицерскій бюджетъ. И это стремленіе должно извинить возбужденіе мною вопроса о формѣ обмундированія, — вопроса, которому въ послѣднее время на страницахъ военной печати удѣлялось, быть можетъ, слишкомъ много вниманія.
Въ № 48 «Офицерской Жизни» помѣщены интересные выводы, сдѣланные неизвѣстнымъ авторомъ при детальномъ изученіи списка генераловъ къ 1-му января 1913 года. Выводы эти настолько интересны, что мы рѣшаемся привести ихъ почти безъ сокращенія.
„Изъ всего числа 1,423 генераловъ только 541, или — 38%, должны быть признаны прошедшими настоящую строевую службу; казалось бы, такихъ должно быть въ рядахъ арміи гораздо больше.
За выключеніемъ отдѣльнаго корпуса жандармовъ (35 ген.), все-таки болѣе ста генераловъ состоятъ на должностяхъ „внѣ военнаго вѣдомства“, причемъ многіе занимаютъ совершенно гражданскія должности и больше всего въ генералъ-маіорскомъ чинѣ, т. е. находясь еще въ молодомъ возрастѣ. Изъ этой категоріи должностей выключено также около 60 генераловъ, состоящихъ
на должностяхъ: генералъ-адъютантовъ (не занимающихъ какихъ-либо должностей), членовъ Государственнаго Совѣта, почетныхъ опекуновъ Опекунскаго Совѣта Императрицы Маріи и занимающихъ должности въ министерствѣ двора, потому что всѣ эти должности могутъ и даже должны быть занимаемы генералами, какъ почетныя назначенія для заслуженныхъ ветерановъ арміи, и, кромѣ того, по роду самихъ должностей, напр., Комендантство Императорской Квартиры, военно-походная канцелярія и т. п.
Однако, несомнѣнно, что врядъ ли желательно видѣть генераловъ на должностяхъ чиновниковъ, состоящихъ при министрѣ внутреннихъ дѣлъ, при управляющемъ коннозаводствомъ, вообще при различныхъ гражданскихъ министерствахъ, директоровъ гражданскихъ учебныхъ заведеній и т. п. Неужели нужно имѣть генерала дѣйствительной службы для управленія „экономическимъ обществомъ“? Если это лицо является необходимымъ для такого амплуа, то его можно смѣло выпустить въ отставку и оставить по вольному найму на той же должности; отъ этого дѣло пострадать не можетъ, а престижъ военнаго званія былъ бы соблюденъ.
Болѣе полусотни генераловъ (55) занимаютъ „классныя“, т. е. чисто чиновничьи должности.
Въ самомъ военномъ вѣдомствѣ изъ 1,229 должностей — только 7h4> строевыя, а 495 должностей — нестроевыхъ.
Вторая категорія должностей непропорціонально многочисленна; можно пожелать, чтобы такія должности, какъ, напр. начальниковъ военныхъ сообщеній въ округахъ, начальниковъ разныхъ отдѣленій въ главныхъ управленіяхъ и всякихъ состоящихъ при учрежденіяхъ и лицахъ были бы значительно понижены въ чинахъ, а изъ послѣднихъ очень многія и совсѣмъ сокращены. Можно указать состоящихъ при военномъ министерствѣ и главномъ штабѣ генераловъ, которые съ самаго начала своей службы все время гдѣ-нибудь и при чемъ-нибудь состояли, но не несли никакой службы и ничего общаго съ арміей не имѣли.
Многіе изъ профессоровъ совсѣмъ не должны быть въ генеральскихъ чинахъ, потому что по роду своей профессіи они должны быть чисто строевыми и молодыми; таковыми являются почти всѣ профессора генеральнаго штаба. Держать заслуженныхъ профессоровъ военной исторіи, топографіи, а тѣмъ болѣе тактики и стратегіи въ генеральскихъ чинахъ и престарѣломъ возрастѣ — значитъ выпускать на каѳедры военныхъ наукъ людей, отставшихъ отъ военнаго дѣла, а, слѣдовательно, безполезныхъ. Ясно, что сама должность начальника военной академіи можетъ быть занимаема только генераломъ вполнѣ строевымъ, т. е. командовавшимъ войсками, а при условіи недавняго веденія нашей арміей войны — и съ широкимъ боевымъ опытомъ. Поэтому назначеніе нынѣшняго начальника академіи нельзя признать удачнымъ, ибо вся его служба чисто канцелярская и, слѣдовательно, нестроевая.
Должности комендантовъ городовъ до сихъ поръ представляли собою почетныя назначенія для престарѣлыхъ ветерановъ, и поэтому, пожалуй, еще были возможны, но нынѣ уже назначаютъ на нихъ молодыхъ генералъ-маіоровъ и даже полковниковъ. Это совсѣмъ странно.
Нужно ли имѣть въ нашей арміи до 112 должностей генераловъ-юристовъ? Не слишкомъ ли это много?
Необходимо ли имѣть генерала дѣйствительной службы для завѣдыванія собраніемъ арміи и флота?
Но и на строевыхъ должностяхъ числится около двухсотъ (193) генераловъ, совершенно нестроевыхъ по своей службѣ. Замѣчательно, что среди генераловъ генеральнаго штаба, которые доминируютъ на высшихъ, чисто строевыхъ боевыхъ должностяхъ, очень много генераловъ, не имѣющихъ совсѣмъ строевого ценза или очень слабый, и это на должностяхъ командующихъ войсками, ихъ помощниковъ, командировъ корпусовъ, дивизій, бригадъ.
Въ средѣ генеральнаго штаба именно нестроевой элементъ скорѣе всего выслуживается на нестроевыхъ должностяхъ въ главныхъ управленіяхъ въ генеральскіе чины и затѣмъ получаетъ въ командованіе прямо крупныя войсковыя части — дивизіи и корпуса. Не можетъ быть никакого сомнѣнія, что офицеры, не командовавшіе полками, никогда не будутъ въ состояніи, или за весьма рѣдкими исключеніями, плодотворно командовать бригадами, дивизіями и выше.
Къ сожалѣнію, въ текущемъ году у насъ произведено особенно много генераловъ на нестроевыхъ должностяхъ. Я подразумѣваю приказъ отъ 14-го апрѣля о производствѣ въ наградномъ порядкѣ по случаю юбилея Дома Романовыхъ.
Изъ полковниковъ въ генералъ-маіоры произведено — 104, изъ нихъ состоящихъ на строевыхъ должностяхъ — 32, на нестроевыхъ — 60 и внѣ военнаго вѣдомства — 12.
Изъ генералъ-маіоровъ въ генералъ-лейтенанты произведено — 65; изъ нихъ состоящихъ: на строевыхъ должностяхъ — 31, на нестроевыхъ — 25 и внѣ военнаго вѣдомства — 9.
Изъ генералъ-лейтенантовъ произведено въ генералы — 21; изъ нихъ состоящихъ: на строевыхъ должностяхъ — 15 и на нестроевыхъ — 6.
Отъ воинственности въ частности и воинскаго духа вообще нашего генералитета такъ много зависятъ сила и побѣдоносность нашей арміи. Раздавая щедро генеральскіе чины людямъ, ничего общаго съ войной и боевыми дѣйствіями не имѣющимъ, и дѣлая на высшихъ ступеняхъ воинской іерархіи высшими
командирами офицеровъ, не проходившихъ строевой службы, мы рискуемъ огражданить нашу армію, понизить ея воинскій духъ и воинственность.
А потому не пора ли лицамъ, власть имущимъ, коимъ ввѣрена государственная оборона отечества, обратить самое серьезное вниманіе на нѣкоторыя ненормальныя данныя въ отношеніи количества, службы и должностей нашего генералитета. Нельзя забывать, что политическій горизонтъ мраченъ, что война неизбѣжна и что поэтому надо возможно избѣгать присутствія на строевыхъ должностяхъ въ арміи недостаточно въ строевомъ отношеніи подготовленныхъ командировъ. Равнымъ образомъ не пора ли сокращать генеральскія должности внѣ военнаго вѣдомства и перестать украшать генеральскимъ мундиромъ классныхъ и штатскихъ чиновъ?"
Павлоградъ, Екатеринославской губ. 26-го ноября, въ день Георгіевскаго праздника, 135-й пѣхотный Керчь-Еникольскій полкъ праздновалъ свой полковой праздникъ. Обычное торжество ознаменовалось открытіемъ памятника воинамъ, предкамъ керчь-еникольцамъ, павшимъ въ бояхъ 1812 г., при дд. Чашники и Смоляны. Памятникъ этотъ сооруженъ на средства гг. офицеровъ и нижнихъ чиновъ при помощи полка. Предполагаемое открытіе памятника къ юбилею Отечественной войны не состоялось по независящимъ отъ полка обстоятельствамъ, а потому было отложено на 1913 г. и пріурочено ко дню полкового праздника керчь-еникольцевъ. Съ утра 26-го ноября полкъ съ приглашенными на открытіе гостями, послѣ литургіи въ полковомъ храмѣ, выстроился впереди памятника, у котораго полковой священникъ въ сослуженіи съ мѣстнымъ духовенствомъ совершили чинъ освященія памятника. При провозглашеніи «вѣчной памяти» Императору Александру І-му и воинамъ, павшимъ на полѣ брани въ годину Отечественной войны, и троекратномъ залпѣ одного изъ баталіоновъ, закрывавшая памятникъ пелена упала и открыла его глазамъ присутствующихъ, памятникъ и площадка вокругъ него были красиво убраны гирляндами живыхъ цвѣтовъ.
Около памятника были поставлены почетные парные часовые: одинъ въ исторической формѣ 1812 г., второй — въ нынѣшней парадной формѣ обмундированія.
По окончаніи молебствія командиръ полка обратился къ полку и присутствующимъ съ рѣчью, въ которой указалъ значеніе памятника, какъ напоминаніе о славномъ прошломъ полка, закончивъ словами: «пусть каждый керчь-ениколецъ, свято хранитъ и чтитъ отнынѣ это святое мѣсто, какъ родную могилу своихъ предковъ, и у подножія памятника, подъ сѣнью своего полкового храма, черпаетъ силы для доблестной службы на страхъ врагамъ, на радость Батюшкѣ-Царю и дорогой родинѣ», и возложилъ отъ чиновъ полка серебряный вѣнокъ, перевитый георгіевскими лентами.
Присутствующій на праздникѣ начальникъ h4> й пѣхотной дивизіи генералъ-лейтенантъ Добровольскій провозгласилъ здравицу за драгоцѣнное здоровье Верховнаго Вождя русской арміи Государя Императора и Его Августѣйшей Семьи, покрытую звуками гимна и могучимъ ура керчь-еникольцевъ. Принявши парадъ, начальникъ дивизіи изволилъ сняться въ тѣсной семьѣ полка у подножія памятника. Отъ 1 часу дня въ офицерскомъ собраніи состоялся товарищескій завтракъ, а отъ 10 час. вечера балъ.
Было получено много поздравительныхъ телеграммъ отъ начальствующихъ лицъ, товарищей и знакомыхъ полка. Для нижнихъ чиновъ былъ поставленъ спектакль пьеса «Взятіе Измаила», исполненный самими же нижними чинами, выдана улучшенная пища и устроены различныя игры.
А. Егоровъ.
Мое предсмертное письмо.
Дорогіе мои родные, друзья и недруги!
Ровно въ полночь, когда наступитъ Новый Годъ, я долженъ умереть.
Уже около двухъ лѣтъ точитъ меня неизлечимая, непонятная болѣзнь. То вспыхивая, то коварно на время утихая, какъ бы хищно притаиваясь, она измучила и ослабила меня до послѣдней степени.
Я бросался отъ врачей къ знахарямъ, отъ знахарей къ знахаркамъ, отъ знахарокъ къ гадалкамъ,— и обратно; то пилъ лекарства, то ѣлъ пилюли и порошки, то жевалъ какіе-то корешки, травы и косточки, то носилъ на шеѣ ладанки съ таинственными зельями, то вспрыскивался наговоренной водой — и все ни къ чему. Не помогъ и гипнозъ, къ которому я пробовалъ прибѣчь. Даже, по совѣту моего пріятеля, извѣстнаго провинціальнаго артиста Борисевича-Борисенко, я выучился дышать дыханіемъ индійскихъ іоговъ и вырабатывать цѣлительное невещественное вещество «прану»... и опять, опять и опять безъ малѣйшей пользы...
14-го декабря (роковой въ исторіи день!) я прочелъ въ одной газетѣ, искони дарящей меня своею благосклонностью, статью «Писатели и читатели» *).
Въ ней нѣкій высоко талантливый, но мало извѣстный авторъ нашелъ меня «неглубокимъ» и сравнилъ съ такимъ же «неглубокимъ», но все же очень извѣстнымъ, писателемъ Дорошевичемъ.
Это меня ужасно огорчило, и мнѣ сдѣлалось настолько худо, что и разсказать невозможно.
Единственный, не бросавшій меня доселѣ другъ — сонъ — покинулъ меня, и покинулъ окончательно.
Прежде, когда случалось, что объятія Морфея мнѣ почему-нибудь не раскрывались, я все же не терялъ надежды заснуть, для чего на ночь читалъ какой-либо изъ извѣстныхъ нравоучительныхъ, чинныхъ и героическихъ разсказовъ, напримѣръ «Фаянсовый зайчикъ» или «Легенда о Великомъ Компиляторѣ», и иногда думалъ о томъ, сколько развелось «подбутовчиковъ» и «подъегоровиковъ» — нынѣ этакіе несъѣдобные грибы пошли.
И подъ такое чтеніе и такія думы капризный Морфей засыпалъ самъ, и я, такъ сказать, явочно-захватнымъ порядкомъ пользуясь его оплошностью, замыкалъ на себѣ его объятія.
Но теперь у меня не было сна!
* * *
Итакъ, съ 14-го декабря мнѣ стало невыразимо худо. Испробовавъ до того все, что только было въ моихъ силахъ, я рискнулъ на послѣднее средство.
Я пошелъ въ одно высокое научно врачебное учрежденіе, гдѣ какъ разъ — я зналъ — происходитъ засѣданіе конференціи профессоровъ — свѣточей и столповъ науки. Я былъ убѣжденъ, что въ теперешнемъ моемъ состояніи представляю собою рѣдкостный научно-клиническій «случай» и что потому вниманіе свѣточей и столповъ пауки должно непремѣнно на мнѣ остановиться.
Я не ошибся. Коллегія профессоровъ осмотрѣла меня очень внимательно, чуть не выворачивала на изнанку, пропускала черезъ меня всевозможные лучистые и нелучистые лучи и ультръ-лучи.
Но, когда пришлось поставить діагнозъ,— свѣточи и столпы науки лишь безпомощно развели руками.
*) „Р. И.“ 1913 г. № 267.
— Вы несомнѣнно тяжко больны,— участливо сказалъ мнѣ предсѣдательствовавшій на конференціи почтенный профессоръ:— но чѣмъ, мы, увы! сказать не можемъ. Болѣзнь ваша сложная, при этомъ совсѣмъ еще не изслѣдованная, но безусловно вредная.
Въ это время меня кто-то больно укололъ, и я невольно вскрикнулъ.
— Не пугайтесь,— сказалъ мнѣ молодой, подающій огромныя надежды приватъ-доцентъ:— не пугайтесь, пожалуйста. Это я взялъ у васъ образчикъ крови подъ микроскопъ.
Онъ долго смотрѣлъ въ микроскопъ, но потомъ вдругъ оторвался отъ стекла и воскликнулъ:
— Болѣзнь найдена! Вы, уважаемый паціентъ, больны страшной болѣзнью, противъ которой медицина пока безсильна. Эта болѣзнь всего около двухъ лѣтъ, какъ обнаружена наукой: однако, за послѣдніе полгода она положительно свирѣпствуетъ... Но не бойтесь!— успокоилъ доцентъ, увидѣвъ, что я вздрогнулъ и измѣнился въ лицѣ:— дѣло, все равно, непоправимо.— вы умрете ровно въ полночь подъ Новый тысяча девятьсотъ четырнадцатый годъ. Таковъ темпъ болѣзни. Будьте мужественны.
— Чѣмъ-же я боленъ?— какъ можно мужественнѣе поинтересовался я.
— Инвалиднымъ зараженіемъ крови.
— Это что же: обращусь въ инвалида?
— Гораздо хуже. Сдѣлаетесь до момента смерти никуда негоднымъ, а тамъ, какъ я уже сказалъ,— умрете.
— Агонія будетъ тяжелая?
— Нѣтъ, зачѣмъ же? ваше существо и безъ того заѣдено бациллами болѣзни въ достаточной степени. Къ моменту смерти вы можете разсчитывать уже почти на полную астральность. Скажите, уважаемый паціентъ, когда вы почувствовали себя особенно нехорошо?
Я разсказалъ про извѣстное 14-е декабря.
— Ну, вотъ видите. Это, значитъ, и былъ послѣдній натискъ бациллъ инвалиднаго зараженія.
Я хотѣлъ сунуть доценту въ руку пять рублей.
— Что вы, что вы!...— запротестовалъ онъ:— я, по крайней мѣрѣ,— съ почти уже астральныхъ тѣлъ гонорара не взимаю...
Вы видите, какъ я спокойно пишу это, въ моей жизни послѣднее, письмо.
Я привыкъ къ черной мысли о смерти. Относясь теперь, передъ ея лицомъ, вполнѣ объективно къ прошлому, я не могу не признать, что во многихъ случаяхъ я былъ человѣкъ вредный, подлежащій «лишенію весьма живота» и полному истребленію.
И хвала и честь тѣмъ добровольцамъ, что возложили на рамена свои бремя этого подвига!
И хвала и честь ихъ острымъ, но къ сожалѣнію мало извѣстнымъ, уколамъ, что, съ нѣкоторымъ постояннымъ для казны расходомъ, обезвреживаютъ вредныхъ привитіемъ бациллъ страшной болѣзни — инвалиднаго кровезараженія!...
Родные мои, други и недруги!
Я устроилъ всѣ свои домашнія дѣла, даже заплатилъ портному за третью донашиваемую, одновременно съ двумя другими, форму.
Моя совѣсть спокойна. Я «совершилъ въ предѣлахъ земныхъ все земное», вплоть до того, что прославленъ въ исторіи (стараніями вашими, родные мои, друзья и недруги)... ну, хотя бы какъ извѣстный грекъ Геростратъ.
Но все же я не вполнѣ удовлетворенъ.
То, что не удалось сдѣлать мнѣ,— сдѣлайте вы.
Напишите новую «Легенду о Великомъ Авторѣ», окончательно обезвредившемъ Егора Егорова.
Благодарные потомки, прочтя вашъ трудъ, прославятъ того, кто нынѣ высоко талантливъ, но мало извѣстенъ и симъ недоволенъ.
Прощайте, родные мои, други и недруги! Если кого чѣмъ несправедливо обидѣлъ — простите!
Не поминайте лихомъ.
Егоръ Егоровъ
Вопросъ № 4886. На ношеніе какого именно мундира имѣютъ право отставные офицеры — кавалеры ордена св. Георгія и пожалованные Георгіевскимъ оружіемъ?
Отвѣтъ. Мундира, присвоеннаго офицерамъ соотвѣтствующаго рода оружія дѣйствительной службы и притомъ той формы, при которой они уволены въ отставку.
Вопросъ № 4887. Имѣютъ ли юбилейные нагрудные знаки пѣхотные полки: 98-й Юрьевскій и 99-й Ивангородскій и въ утвердительномъ случаѣ, гдѣ объявлено объ ихъ утвержденіи?
Отвѣтъ. Юбилейные нагрудные знаки Высочайше утверждены: для 98-го пѣх. Юрьевскаго полка — 30-го марта 1912 года и для 99-го пѣх. Ивангородскаго полка — 28-го февраля 1910 года. Объ установленіи юбилейныхъ нагрудныхъ знаковъ для частей войскъ объявляется въ приказахъ по этимъ частямъ, по полученіи извѣщеній о воспослѣдованіи на то Высочайшаго соизволенія.
Вопросъ № 4888. Можетъ ли полковникъ, произведенный въ этотъ чинъ 5-го октября 1913 года, на основаніи прик. по воен. вѣд. 1913 г. № 72, получить старшинство въ семъ чинѣ по сравненію со сверстникомъ, произведеннымъ въ этотъ чинъ ранѣе его?
Отвѣтъ. Можетъ, но только въ томъ случаѣ, если ко времени производства этого сверстника въ полковники онъ самъ удовлетворялъ всѣмъ условіямъ производства въ сей чинъ и удостоивался къ сему производству начальствомъ, но не могъ быть произведенъ въ виду отсутствія въ корпусѣ полковничьей вакансіи; сверстникъ же его былъ произведенъ въ этотъ чинъ не въ обходъ его (въ своемъ корпусѣ), а въ другомъ корпусѣ, гдѣ была полковничья вакансія.
Вопросъ № 4889. Имѣетъ ли право, въ смыслѣ ценза, подполковникъ, занимающій въ теченіе двухъ лѣтъ должность дивизіоннаго интенданта, быть зачисленнымъ въ кандидаты на должность уѣзднаго воинскаго начальника?
Отвѣтъ. Нѣтъ; должность дивизіоннаго интенданта не можетъ дать занимающему ее офицеру той практической подготовки къ дѣятельности уѣзднаго воинскаго начальника, каковая пріобрѣтается на должностяхъ, указанныхъ въ п. б ст. 490 кн. VII, изд. 2-е, Св. Воен. Пост. 1869 г.
Вопросъ № 4890. Имѣютъ ли право нижніе чины носить полковые нагрудные знаки на шинеляхъ и въ утвердительномъ случаѣ — гдѣ именно?
Отвѣтъ. Да, имѣютъ право, на основаніи цирк. гл. шт. 1912 г. № 16. Полковые нагрудные знаки носятся нижними чинами на шинели, какъ и на рубахѣ, на лѣвой сторонѣ груди.
Вопросъ № 4891. Можетъ ли занять должность уѣзднаго воинскаго начальника безъ выдержанія установленнаго испытанія подполковникъ, окончившій интендантскій курсъ (нынѣ академію) и занимающій должность дивизіоннаго интенданта?
Отвѣтъ. Нѣтъ, не можетъ (пунктъ д ст. 490 кн. VII, изд. 2-е, Св. Воен. Пост. 1869 г.). На назначеніе на должность уѣзднаго воинскаго начальника офицеры интендантскаго вѣдомства, изъ числа окончившихъ интендантскій курсъ (нынѣ академію), какъ производимые въ чины на особо льготныхъ условіяхъ (прик. по воен. вѣд. 1911 г. № 541), разсчитывать не могутъ даже и въ томъ случаѣ, если бы выдержали испытаніе на занятіе вышеозначенной должности.
Вопросъ № 4892. Какъ будетъ считаться служба въ отдаленной мѣстности при исчисленіи выслуги права на амурскую пенсію офицеру, прослужившему 5 1/2 лѣтъ въ
Приморской области, переведенному затѣмъ въ Европейскую Россію и черезъ три года вновь поступившему на службу въ Амурскую область?
Отвѣтъ. Военный Совѣтъ разъяснилъ, что при исчисленіи выслуги на особыя (амурскія) пенсіи принимается вся дѣйствительная служба заинтересованнаго лица въ отдаленныхъ мѣстностяхъ, дающихъ право на означенныя пенсіи (въ Амурской и Приморской областяхъ и на островѣ Сахалинѣ), хотя бы эта служба была не сплошная, а съ перерывами (прик. по воен. вѣд. 1897 г. № 97 и «Развѣдчикъ» № 1172 страницы 241 и 242).
Вопросъ № 4893. Какъ долженъ поступить офицеръ, прослужившій въ отдаленной мѣстности Имперіи 5 1/2 лѣтъ и переведенный затѣмъ въ Европейскую Россію, чтобы при переводѣ обратно, черезъ 3 года, въ отдаленный край, получить прогонныя деньги на проѣздъ?
Отвѣтъ. Просить по командѣ рапортомъ, указавъ въ немъ, что онъ желаетъ быть переведеннымъ въ отдаленный край, гдѣ онъ прежде служилъ, при условіи отпуска ему усиленныхъ прогонъ и пособія на подъемъ и обзаведеніе согласно ст. 707 кн. XIX Св. Воен. Пост. 1869 г.
Вопросъ № 4894. Можетъ ли быть произведенъ въ полковники подполковникъ, занимающій должность VII класса, если онъ оправданъ по суду, а до суда занималъ должность VI класса, отъ которой былъ устраненъ на время слѣдствія и суда?
Отвѣтъ. Можетъ, но не иначе, какъ по особому ходатайству начальства и въ изъятіе изъ правила, установленнаго пункт. 4-мъ ст. 39 кн. VIII, изд. 2-е, по редакціи прик. по воен. вѣд. 1912 г. № 649 (прик. по воен. вѣд. 1911 г. № 620).
Вопросъ № 4895. Когда учреждены юбилейные нагрудные знаки для 6-го гренадерскаго Таврическаго полка, 108-го пѣх. Саратовскаго полка и 3-й артил. стрѣлковой бригады?
Отвѣтъ. Для 6-го гренадерскаго Таврическаго полка (кв. г. Москва) — 15-го іюля 1908 г. и для 108-го пѣх. Саратовскаго полка — 24-го октября 1910 г. Въ артиллеріи юбилейные нагрудные знаки учреждаются по-батарейно, а не по бригадамъ; кромѣ того, означенной въ вопросѣ бригады не существуетъ, а есть: 3-я артиллерійская бригада (кв. г. Калуга), 3-я Сибирская стрѣлковая артил. бриг. (кв. кр. Владивостокъ) и 3-й стрѣлковый артил. дивизіонъ (кв. г. Литинъ, Подольской губ.).
Ново-Вилейскъ — пор. Б. Оберъ офицеры запаса могутъ быть опредѣляемы на дѣйствительную службу только на имѣющіяся вакансіи и притомъ не иначе, какъ по представленію того начальства, въ вѣдѣніе котораго желаютъ поступить, и съ согласія большинства штабъ-офицеровъ и ротныхъ командировъ. Прошенія объ опредѣленіи на службу они подаютъ подлежащему начальству, на Высочайшее Имя, съ приложеніемъ: Запасно-отпускного билета и свидѣтельства губернатора о добропорядочномъ поведеніи просителя во время состоянія въ запасѣ и о ненахожденіи подъ слѣдствіемъ и судомъ. Форма прошенія приложена къ приказу по воен. вѣд. 1911 г. № 433. Какъ прошеніе, такъ и свидѣтельство должны быть оплачены гербовымъ сборомъ, по 75 к. каждое; законъ: С. В. П. кн. VI ст. 41, по ред. пр. в. в. 1912 г. № 653.
Кутаисъ — кап. С. 1. Если офицеръ оправданъ судомъ, то въ послужной списокъ не только не вносится оправдательный приговоръ, но даже не дѣлается отмѣтки о командированіи его въ судъ; справка: ц. гл. шт. 1884 г. № 239, пп. 1 и 2. 2. Взысканія, наложенныя въ дисциплинарномъ порядкѣ или по суду, изъ алфавитнаго журнала по манифесту не исключаются.
Новогеоргіевскъ — шт.-кап. П. Въ командѣ связи по штату 1910 г. полагается одинъ младшій унтеръ-офицеръ. Если же въ командѣ находится еще подпрапорщикъ, то онъ назначается изъ общаго штатнаго ихъ числа, занимая въ какой-либо ротѣ вакансію.
Баку — подполк. 3. 1. Сверхсрочные фейерверкера и подпрапорщики должны носить шевроны на лѣвомъ рукавѣ;
справка: пр. в. в. 1911 г. № 446 ст. 17 пун. 5 и пред. гл. упр. ген. шт. 1912 г. № 2548. 2. Выпушки положено имѣть только на шароварахъ защитнаго цвѣта; справка: пун. 2 на стр. 297-й пр. по в. в. за 1913 годъ.
Темиръ-Ханъ-Шура — ген.-м. К. Вычетъ на удовлетвореніе долга производится изъ всякихъ дѣлаемыхъ должнику выдачъ, за исключеніемъ: вспомоществованія, назначеннаго ему на погребеніе родителей, жены или дѣтей или по случаю разоренія отъ пожара, наводненія или иного несчастнаго событія, пособія, выдаваемаго на лѣченіе его болѣзни или болѣзни членовъ семейства, а также изъ суммы, отпущенной на поѣздку по дѣламъ службы; законъ: Св. Зак., т. XVI ч. I, уст. гражд. судопр. изд. 1892 г., ст. ст. 1085 и 1087.
Пор. К-тъ. Офицеру, прикомандированному къ штабу полка для изученія обязанностей полкового адъютанта (С. В. П. кн. V ст. 462), верховой лошади не полагается и поэтому носить шпоръ онъ не имѣетъ права.
Праснышъ — ес. К. По манифесту прощены только начеты, сдѣланные до 21-го февраля 1913 г.
Владивостокъ — кап. П. 1. Соображенія, послужившія къ введенію въ уставъ дисциплинарный тѣхъ или другихъ постановленій, можно найти въ журналахъ комиссіи, составлявшихъ или пересматривавшихъ уставъ. Въ отдѣльныхъ изданіяхъ этихъ журналовъ не имѣется. 2. Младшему офицеру, командиру 1-й полуроты, на основаніи ст. 24 уст. дисц. 1913 г., подвѣдомственны только нижніе чины этой полуроты, почему накладывать дисциплинарныя взысканія на нижнихъ чиновъ 2-й полуроты онъ не можетъ. 3. Фельдфебелю, на основаніи ст. 23 уст. дисц. 1913 г., принадлежитъ дисциплинарная власть въ отношеніи всѣхъ нижнихъ чиновъ роты. 4. См. въ пр. воен. вѣд. 1911 г. № 446 ст. 36.
Харбинъ — Я. П. Б. Представленіе кандидата на классную должность къ производству въ первый классный чинъ можетъ послѣдовать немедленно по занятіи имъ вакантной классной должности, порядкомъ, указаннымъ въ ст. 227 и въ прим. къ ст. 215 кн. VII С. В. П., по прод. 1911 г.
Не будутъ даны отвѣты по причинамъ, указаннымъ въ № 1160 «Развѣдчика»:
По п. I. Рига — Л. Б.; Омскъ — С. 3.; Дербентъ — кап. X.; Слуцкъ — кол. ас. С.; Новокіевскъ — подполк. Б.; сл. Павловское — пор. У.; Гродна — подполк. С.; Кременчугъ — кол. ас. В.
По п. II: Тверь — № 2992.
Изъ присланныхъ въ редакцію по 12-е декабря 1913 г. статей не будутъ напечатаны:
И. Т. — «Офицеры и чиновники».
Л. — «Благодѣяніе ли».
Г. — «О перемѣнѣ формы».
Ф. — «Суди мя Господи».
А. Д. — «Непонятное смѣшеніе формъ».
Г. М. — «Какой смыслъ».
И. С. — «Комплектованіе войсковыхъ частей чиновниками».
I. Д. — «Балалайки».
С. Л. — «Оцѣнка баллами стрѣльбы».
А. У. — «Сѣрая папаха».
А. Д. — «Вопросы самолюбія и чести въ военной средѣ».
А. Ш. — «Использованіе отставныхъ офицеровъ».
A. Ш. — «Въ защиту болотъ».
B. П. — «Замѣтка».
C. К. — «Войсковыя унтеръ-офицерскія школы».
A. М. — «Законъ не достигшій цѣли».
М. Д. — «Отданіе чести гражданскимъ чиновникамъ военнаго и морского вѣдомствъ».
B. А. — «Обязанности въ разсыпномъ строю по нашему строевому пѣхотному уставу».
В. О. — «Помощникъ командира баталіона». «Недоразумѣнія и странности строевого устава».
Н. К. — «Монаршая милость манчжурской арміи».
Редакторъ-издатель В. А. Березовскій.
Типографія Тренке и Фюсно, Спб., Максимиліановскій пер., № 13
журнал "Развѣдчикъ", 1914, № 2(1210) (7 января 1914 г.)
© сетевая версия - Борис Алексеев 2014
|
Домой Блог SQL-Базы DSO-базы Гено-базы Проекты Статьи Документы Книги Чат Письмо автору
|
|
| Счетчики | Помощь / Donate |
|
|
PayPal |
